Одно из основных призваний искусства – преодоление стереотипов. К стереотипам в архитектуре можно отнести и такие принципы формообразования, как тектоника и пропорционирование. История искусств показывает, что любая попытка ”разъять гармонию на части”, написать правила красоты, заканчивается выхолощенностью, сухостью и в конечном итоге - смертью того или иного художественного направления.
По этой причине я всегда испытывал сомнения в перспективах текстильной архитектуры. Напрягаемые мембраны по своей сути являются идеально тектоничными формами – их внешний вид жестко определен граничными условиями – расположением точек и контуров закрепления. Здесь нельзя говорить о той свободе формообразования, которая на настоящий момент стала визиткой digital architecture.
Поэтому, отправляясь в район Олимпийского комплекса и соседствующего с ним комплекса заводов BMW в Мюнхене, я больше всего ожидал восхищения от встречи с только что построенным цифровым шедевром от Coop Himmelb(l)ay, и в гораздо меньшей мере – встречи с сорокалетней давности олимпийским комплексом Фрая Отто.
Скажу сразу – результат посещения оказался для меня неожиданным.
Обходя BMW center по периметру я ловил себя на мысли, что все изощренности его формы как будто попадают в слепое пятно моего зрения - моментально исчезают из сознания, как только я перестаю на них смотреть и перевожу взгляд на новые фрагменты.
В то-же время путешествие вокруг Олимпийского комплекса при каждом новом ракурсе делало его образ для меня все более цельным и сложным. Открывало то новые архитектурные детали, о необходимости которых сам бы и не додумался, не стой я здесь (это и пневматический периметр между стеклянными стенами и покрытием-мембраной плавательного бассейна, и отогнутые вверх бортики мембран для снего- и водозадержания) , то различные детали культурного и средового характера ( это и очертания Альп, тоже практически шатровые, открывающиеся с южных аллей комплекса ; и новые сооружения, пытающиеся подхватить стилистику комплекса, но напоминающие, скорее, средневековые хижинки у подножия римских акведуков).
Если бы можно было посчитать количество мыслей и чувств, которые родились у меня при посещении BMW центра и Олимпийского комплекса – Олимпийский комплекс оказался бы более осмысленным и прочувствованным.
Вероятно концепция свободы формообразования не единственная работающая концепция в архитектуре. Наверное - такой же актуальной является концепция сложности. Или же информационной содержательности.
Вот ты смотришь на BMW центр и понимаешь, что методы конечноэлементного анализа позволили автоматически просчитать напряжения в этой форме, смоделированной при помощи не таких уж изощренных игр со сплайн-поверхностями ; а системы фасадной облицовки типа Alucobond запросто ее укрыли по триангуляционной сетке, также созданной автоматически… И тебе больше не на что смотреть. Все понятно с первого взгляда. Сложность оказывается мнимой.
С другой стороны – когда ты смотришиь на Олимпийский комплекс и понимаешь – что архитектор, взявшись за выполнение проекта, прокладывал дорогу в неизвестное, решал задачи, которые до него никем не ставились – каждая деталь начинает говорить о большем, чем она есть на самом деле. И даже когда ты видишь, что в некоторых местах форма лепилась скорее из необходимости, чем из эстетических соображений – это воспринимается как жизнь, как устремление в будущее, которое при мгновенной фиксации может иногда даже показаться уродливым.
Можно так сказать - концепция сложности есть выражение той-же концепции свободы, только более базовой, чем просто свобода формообразования. А именно - свободы мыслящего существа двигаться в неизвестное.
По этой причине я всегда испытывал сомнения в перспективах текстильной архитектуры. Напрягаемые мембраны по своей сути являются идеально тектоничными формами – их внешний вид жестко определен граничными условиями – расположением точек и контуров закрепления. Здесь нельзя говорить о той свободе формообразования, которая на настоящий момент стала визиткой digital architecture.
Поэтому, отправляясь в район Олимпийского комплекса и соседствующего с ним комплекса заводов BMW в Мюнхене, я больше всего ожидал восхищения от встречи с только что построенным цифровым шедевром от Coop Himmelb(l)ay, и в гораздо меньшей мере – встречи с сорокалетней давности олимпийским комплексом Фрая Отто.
 |  |
 |  |
 |  |
 |  |
 |  |
 |  |
 |  |
Скажу сразу – результат посещения оказался для меня неожиданным.
Обходя BMW center по периметру я ловил себя на мысли, что все изощренности его формы как будто попадают в слепое пятно моего зрения - моментально исчезают из сознания, как только я перестаю на них смотреть и перевожу взгляд на новые фрагменты.
В то-же время путешествие вокруг Олимпийского комплекса при каждом новом ракурсе делало его образ для меня все более цельным и сложным. Открывало то новые архитектурные детали, о необходимости которых сам бы и не додумался, не стой я здесь (это и пневматический периметр между стеклянными стенами и покрытием-мембраной плавательного бассейна, и отогнутые вверх бортики мембран для снего- и водозадержания) , то различные детали культурного и средового характера ( это и очертания Альп, тоже практически шатровые, открывающиеся с южных аллей комплекса ; и новые сооружения, пытающиеся подхватить стилистику комплекса, но напоминающие, скорее, средневековые хижинки у подножия римских акведуков).
Если бы можно было посчитать количество мыслей и чувств, которые родились у меня при посещении BMW центра и Олимпийского комплекса – Олимпийский комплекс оказался бы более осмысленным и прочувствованным.
Вероятно концепция свободы формообразования не единственная работающая концепция в архитектуре. Наверное - такой же актуальной является концепция сложности. Или же информационной содержательности.
Вот ты смотришь на BMW центр и понимаешь, что методы конечноэлементного анализа позволили автоматически просчитать напряжения в этой форме, смоделированной при помощи не таких уж изощренных игр со сплайн-поверхностями ; а системы фасадной облицовки типа Alucobond запросто ее укрыли по триангуляционной сетке, также созданной автоматически… И тебе больше не на что смотреть. Все понятно с первого взгляда. Сложность оказывается мнимой.
С другой стороны – когда ты смотришиь на Олимпийский комплекс и понимаешь – что архитектор, взявшись за выполнение проекта, прокладывал дорогу в неизвестное, решал задачи, которые до него никем не ставились – каждая деталь начинает говорить о большем, чем она есть на самом деле. И даже когда ты видишь, что в некоторых местах форма лепилась скорее из необходимости, чем из эстетических соображений – это воспринимается как жизнь, как устремление в будущее, которое при мгновенной фиксации может иногда даже показаться уродливым.
Можно так сказать - концепция сложности есть выражение той-же концепции свободы, только более базовой, чем просто свобода формообразования. А именно - свободы мыслящего существа двигаться в неизвестное.
 |  |
 |  |
 |  |
 |  |
 |  |
 |  |
 |  |
 |  |
 |  |
 |  |
 |  |
 |  |
 |  |
 |  |
 |  |
 |  |
 |  |
 |
Комментариев нет:
Отправить комментарий